«Сокровенный сердца человѣкъ». (1 Петр. 3, 4).

Каждый изъ насъ живетъ двойною жизнью. Есть человѣкъ внѣшней жизни, какимъ онъ представляется постороннимъ, и есть человѣкъ сокровенной жизни, какимъ онъ предстоитъ передъ Богомъ. Кто-то даже сказалъ, что въ каждой личности сидять четыре человѣка: тотъ, котораго люди знаютъ; тотъ, котораго близкiе друзья знаютъ; тотъ, котораго онъ самъ знаетъ, и тотъ, котораго Богъ знаетъ. Эти четыре человѣка другъ на друга большею частiю мало похожи. Человѣкъ не тоть, какимъ онъ кажется не только людямъ, но даже и себѣ. Тотъ, котораго знаетъ и видитъ Богъ, — это сокровенный человѣкъ безъ притворства, безъ лжи, безъ всякой прикрась.

Помнится, у родительскаго дома одна тяжелая доска, которая лежала прямо на землѣ, на заднемъ дворѣ. Мы, дѣти, иной разъ подбѣгали къ ней и съ большимъ усилiемъ приподнимали ее, чтобы посмотрѣть, что тамъ подъ нею. Ахъ, какой ужасъ! ползутъ во всѣ стороны какiе-то сѣрые, отвратительные гады, и какъ они прячутся отъ свѣта! Мы скорѣе опускали доску, убѣгали подальше, а потомъ опять приходили посмотрѣть. Пожалуй, у каждаго есть такая доска въ душѣ и въ жизни. Наружная сторона ея, можетъ быть, полированная, изящная, она намъ самимъ нравится, и мы охотно показываемъ ее другимъ. Но есть внутренняя сторона, спрятанная, темная, которая къ землѣ приникла и все нечистое прикрываетъ. Поднять надо доску, пусть пропитается она насквозь свѣтомъ Божiимъ, пусть очистится внутренность и пусть предстанетъ предъ Нимъ «сокровенный человѣкъ», Ему угодный, котораго «грѣхъ покрытъ, и въ чьемъ духѣ нѣтъ лукавства». [Пс. 31, 1, 2].